ИСТИНА

На примере «Вертера» я хотел бы осветить характерную для сентименталистской литературы (а также и живописи) дилемму. С одной стороны, настойчиво декларируется интерес к (органической) природе, изначальное родство и, соответственно, стремление сблизиться с ней. С другой стороны, изображение и понимание природы остаются вполне классическими – то есть механистическими, объективистскими, и, что еще важнее, антропо- и культуроцентричными. Это проявляется в дискретности и лапидарности пейзажных зарисовок, в их сугубо функциональном характере (погода, ландшафт, отдельные природные объекты служат помехой или подспорьем для деятельности или медитации героя), в охотном и частом абстрагировании от чувственно воспринимаемых характеристик природы (постоянные сентенции), в монологических - а не интерактивных - отношениях с природой героя, всегда занимающего позицию наблюдателя, в преимущественном тяготении к окультуренному ландшафту, в эстетизации природы (которая тем самым уподобляется искусственным, рукотворным объектам). Помимо отношений индивида и внешней природы, будет затронут вопрос о том, как в позднем Просвещении соотносятся уже внутри самого индивида природная (прежде всего, темперамент и сопутствующие ему аффекты, а также физиология) и культурная компонента (вежество/ мораль и интеллект).