ИСТИНА

Расхожее выражение «чувство языка» подразумевает суммарное знание о системе языка, которое реализуемо на уровне «грамматического инстинкта». Мы знаем, как сказать можно и правильно, потому что конвенции и эталоны отложились в памяти, стали глубокой привычкой. Можем осуществлять контроль над речью, судить о ней по принципу красиво-некрасиво, звучит-не-звучит, т.о. используя эмоционально-эстетический (а не логический) фильтр. Нам нравится такой порядок речи, который выстроен по аналогии с уже сложившимся, использованным ранее порядком. С другой стороны, нам может нравиться и то, что НЕ отвечает привычке - таков эффект шутки, любого рода языковой игры, он важен, в частности, и в литературном творчестве. В докладе обсуждается другой виде языкового чувства, родственный sensus communis aestheticus (И, Кант). Оно тоже формируется и развивается в опыте использования речи, но не как система представлений о норме, а как память о взаимодействиях сознания с телом и окружающей средой. Если чувство первого рода действует как индикатор правильности, надзорная инстанция, то у чувство второго рода – скорее щупальце, обследующее и расширяющее пространство отношений субъекта с миром. Предмет активного интереса уже не прикладной грамматики и риторики, а новейшей когнитивистики.