ИСТИНА

В докладе предпринята попытка разобраться в эволюции и разнице восприятия образа Салах ад-Дина мусульманами и крестоносцами в эпоху Крестовых походов (XII-XIII вв). Для понимания данной проблематики были привлечены источники, а также отечественная и западная литература. Отдельно стоит отметить труд С. И. Лучицкой по исследованию образа мусульман в европейских хрониках и летописях, посвященных Крестовым походам. В качестве источников были задействованы перевод биографии Салах ад-Дина, «Итинерарий паломников и деяния короля Ричарда», отрывок из хроники Эрноула (XII в.), а также письмо супруги короля Иерусалима Сибиллы. Восприятие образа Салах ад-Дина как с одной, так и с другой стороны, имело особенности и различия, которые были обусловлены: приближённостью к власти, а именно: канцелярия Салах ад-Дина продвигала его фигуру как борца против «неверных» и освободителя. В то же время некоторые мусульманские правители, чьи владения захватил Салах ад-Дин, могли считать его узурпатором; объективностью: подробности в изображении султана, использование данных от свидетелей и очевидцев, наличие свидетелей как среди христиан, так и среди мусульман; пропагандой: максимально собирательный образ, приписывание успехов прежде всего благодаря личностным качествам, проклятия в сторону противников в случае поражения (ведь султан сделал всё, что в его силах), или, наоборот, максимальная «варваризация» образа (во «франкских» источниках; назначением документа: те, которые оглашались перед жителями, могли содержать в себе элементы пропаганды, которая упоминалась ранее.А документы для более узкого круга могли содержать более объективные данные в силу контактов с Салах ад-Дином. Первые образы султана стали появляться во «франкских» источниках XII в. Это обусловлено вниманием к активным действиям мусульман в непосредственной близости от Иерусалимского королевства, а именно в Египте. Затем вопрос легитимизации власти в руках Салах ад-Дина заставил его канцелярию создать среди мусульман образ победителя крестоносцев. В это же время многие, отдавая должное военным заслугам, считали его едва ли не самозванцем.