ИСТИНА

В 1880-1900-е гг. в США наблюдается расцвет жанра утопии. В последние два десятилетия XIX в. в Америке было напечатано около сотни утопических романов. Рост интереса к жанру утопии именно в это время можно рассматривать как «деятельный ответ» на современные события (стремительный рост технологий производства; его укрепление, разорение мелких фермеров и предпринимателей, появление трестов, их монополия на установление цен для найма рабочих в виду недостаточной организованности профсоюзов; урбанизация; голод; расстрелы рабочих демонстраций). Утопия, будучи по своему жанровому определению литературным произведением, описывающим устройство «идеального общества», в то же время является реакцией на социальную несправедливость и недостатки современного общества; утопия создается «от противного» современности. Автор начинает построение утопии с попытки нейтрализации проблем современности, волей-неволей увековечивая их в произведении [Пфальзер 1984: 3-6]. Утопию и антиутопию принято считать разновидностями одного жанра; обе они представляют собой развернутую литературную метафору, обыгрывающую представления о социальной эволюции и общественных изменениях. Антиутопию можно рассматривать как пародию и сатиру на существующие утопии и на современную общественную ситуацию. Антиутопия, в противовес утопии, является «консервативным жанром», в задачи которого главным образом входит предостеречь читателя, насчет возможных будущих вариантов социального развития, идеологические предпосылки которых вины в настоящее время [Пфальзер 1984: 78-80]. Из –за особенностей композиции и наличия внутренних идейных противоречий возникают трудности при определении жанровой принадлежности романа Дж. Лондона «Железная пята»: нельзя однозначно сказать, что пред нами – утопия, или антиутопия. Прежде всего, сомнения вызывает форма романа, а также его структура и сложная хронология. Рамочный текст действительно описывает «конец истории»; человечество, пришедшее к последней и высшей точке своего развития. Но основной текст романа представляет собой изображение эпохи, современной автору, описание которой больше походит на мрачный мир дистопии. Ремарки, относящиеся к рамочному тексту, сделанные комментатором в «утопическую эпоху», скорее направлены на передачу иронии автора по отношению к современности, нежели чем на создание образа «Эпохи всеобщего братства». Сложно сказать, кому именно адресовано предупреждение относительно будущего – собратьям-социалистам, которые внутри временной рамки основного текста романа осуждены на поражение, или же сильным мира сего? Дополнительная сложность связана с энциклопедичностью романа, который представляет собой собрание аргументов из области статистики, социологии, биологии, философии, имеющих только одну цель – доказать историческую неизбежность и рациональность прихода нового общественного строя – социализма. Жанровая неоднородность и своеобразие формы и структуры романа могут отражать идейные противоречия и неуверенность автора в исходе классовой борьбы, к которой он призывает. Более наглядно с «идеологическими сомнениями» автора можно познакомиться, если сравнить выступление идеального оратора, непревзойденного революционера Эрнеста Эвергарта, главного героя «Железной пяты», с выступлением другого оратора, прототипа вышеназванного героя, возможно, не обладающего такой же стойкой уверенностью в будущем, -- самого Джека Лондона. Сборник «Война классов» (1905) предоставляет нам возможности для такого сравнения, так как в нем содержатся тексты речей, публично произнесенных Джеком Лондоном. Также к источникам, на основе которых мы можем реконструировать взгляды Лондона, относятся документальная книга «Люди бездны» (1903) и повесть «До Адама» (1906-1907). Фактическая база и механизмы аргументации у Лондона и Эвергарта почти одинаковы, некоторые пассажи в их выступлениях повторяются практически слово в слово. «Железная пята», написанная после всех вышеперечисленных художественных и публицистических произведений Лондона, вобрала в себя наиболее удачные аргументы, самые меткие формулировки и наиболее шокирующие статистические данные. Ни у Лондона, ни у Эвергарта нет сомнения в неприемлемости современного положения вещей и необходимости социальных изменений. Наблюдаются определенные расхождения во взглядах на методы борьбы и на ее результаты, причины которых уходят в двойственность представлений о тех, ради кого ведется борьба. Эта двойственность впервые проявилась в «Людях бездны». И в «Железной пяте» мы видим присутствие того же самого мотива двойственности, но он проявляется косвенно - через описания «толпы» и финал романа.Джек Лондон ставит перед Эвергартом, своим не знающим сомнений alter ego, мучительный вопрос: можно ли организовать этих людей? Или они просто представляют собой толпу грязных зверей, в течение нескольких поколений, подвергающихся физической и моральной деградации? Насильственно ли их довели до такого состояния? И стоят ли они борьбы и будущих жертв? Неоднозначность идейно-смыслового наполнения и сложность жанровой природы «Железной пяты» ставят перед исследователем ряд проблем. Являлся ли роман Лондона, как и предшествовавшие ему утопические произведения второй половины XIX в., реакцией на современные события и оптимистичной попыткой заглянуть в будущее, которое обещало счастливую жизнь, если не детям, то далеким потомкам современного поколения? Был ли он орудием пропаганды, замаскированным под утопию и направленным на целевую аудиторию – средний класс? Или же это проявление угасания социалистического credo, в чем сам автор не решается себе признаться, облекая свои предчувствия в форму мрачной дистопии с обманно-счастливым концом?