ИСТИНА

По справедливому замечанию Ю.М. Лотмана, литература в России XVIII века, считалась занятием благородным, принципиально отличным от прочих «низких» ремесел. Следствием этого отличия отечественной литературы послепетровской эпохи от западноевропейской традиции стали неотделимость слова и поведения автора, неприятие поэтического профессионализма. С литературой были связаны религиозные представления: о «мученичестве» писал Гоголь, Л. Толстой страдал, что не живёт так, как проповедует. Но постепенно законы рынка меняют культурную ситуацию: «Наш век — торгаш; в сей век железный // Без денег и свободы нет» (Пушкин А.С. «Разговор книгопродавца с поэтом»). Система ценностей натуральной школы уже включала «низменные» стороны жизни по принципу: талант — это капитал, «чем больше тебя читают, тем больше платят денег», «порядочный писатель и живет порядочно, не мерзнет и не умирает с голода на чердаке» (Гончаров И.А. «Обыкновенная история»). Как известно, Н.А. Некрасов сочетал дар поэта и предпринимателя, Т.Н. Грановский видел в нем непонятное противоречие между торгашом и поэтом. Существующую ситуацию, когда литература, стремящаяся к коммерческому успеху, по словам Некрасова, забыв стыд «пляшет пред публикою вприсядку», а литература «далекая корыстных расчетов» обречена нищете, поэт хотел изменить созданием литературного рынка, в котором литературное имя будет лишено спекулятивного характера. Эти утопические построения не выдержали столкновения с действительностью. Русская литература порубежного периода XIX–XX века, по словам Б.М. Эйхенбаума, «обрастала прессой», происходило смешение страт. А.А. Измайлов отмечал появление нового «почитывающего» читателя и исчезновение былого предубеждения к массовой периодике, поскольку «серенькие журналы» «страшно подняли» гонорары писателей. Слава автора стала выражаться в тиражах и гонорарах. Похожие маркетинговые стратегии обнаруживаются в Западной Европе XIX века, когда газеты для привлечения читателей приглашали модные литературные имена для создания контента. Достаточно вспомнить подвалы французской газеты Siucle заваленные романами А. Дюма, причем объем диалогов был предопределен условиями авторского гонорара (см.: Вартанова Е.Л. О современном понимании СМИ и журналистики). Вопросам коллизии автора и книготорговца в контексте русской литературы и журналистики XVIII – начала ХХ, динамике и эволюции мотива посвящено наше исследование.