ИСТИНА

В докладе последовательно рассматриваются образы трех тиранов в трагедиях А.П. Сумарокова, М.М. Хераскова и А.С Пушкина. Сюжеты произведений почерпнуты из конкретного периода российской истории – Смутного времени, хотя у Хераскова действие по цензурным соображениям перенесено в Богемию. «Борислав» создавался вслед за «Димитрием Самозванцем», и М.М. Херасков вывел на сцену тирана, схожего с сумароковским, однако действия персонажа представляются более мотивированными. Борислав, как и Димитрий, – узурпатор, но жестокость его по отношению к подданным и близким обусловлена стремлением сохранить с трудом полученную власть, в то время как Димитрий у Сумарокова упивается чужими страданиями и творит злодеяния ради злодеяний, мотив сохранения власти в данном случае перекрывается изначальной алогичностью действий персонажа, ведущих к прямо противоположному результату. В «Борисе Годунове» А.С. Пушкина обнаруживается ряд параллелей с трагедией Хераскова, но сам царь, во- первых, не узурпатор (его власть вполне законна), во-вторых, прибегал к жестокости с целью получить и удержать власть, но непосредственно в тексте дурных поступков не совершает, в третьих, всячески пытается быть хорошим правителем и не притесняет подданных, хотя его действия трактуются превратно и в глазах народа он преступник, как Борислав. Перекличка трагедий Сумарокова, Хераскова и Пушкина дает основания связать три условно схожих персонажа и проследить на их примере трансформацию образа тирана в российской трагедии XVIII – первой трети XIX вв. От Сумарокова к Пушкину классический тиран, гипертрофированно властолюбивый, жестокий, подозрительный, зацикленный на себе и противопоставленный окружающим людям, становится более рациональным, человечным и включенным в социум, а сюжет пушкинской трагедии существенно реалистичнее и ближе к историческим событиям, нежели у Сумарокова и Хераскова.