ИСТИНА

Большинство современных видов животных обитает в тропиках. В частности, во влажных тропических лесах зафиксировано максимальное видовое разнообразие птиц. Тем не менее, основная часть орнитологических исследований была проведена в умеренном поясе и высоких широтах (Stutchbury, Morton, 2001). Ряд работ начала текущего столетия, выполненных в рамках теории синдрома темпов жизни (POLS), позволил заключить, что у тропических птиц более медленные темпы жизни. Обитатели умеренного пояса характеризуются высоким уровнем смертности и вкладывают больше ресурсов в размножение, а тропические птицы живут дольше, имеют меньше потомков и вкладывают больше ресурсов в самоподдержание (Wikelski et al., 2003; Stutchbury, Morton, 2008; Wiersma et al., 2012). В последние годы появляется все больше работ, посвященных экофизиологическим (в частности, энергетическим) различиям птиц из разных широт. На значительной выборке видов было продемонстрировано, что у тропических птиц меньше уровни базального энергетического метаболизма (BMR), максимального метаболизма (MMR) и максимального термогенеза (Msum) по сравнению с птицами из умеренных и высоких широт (Wiersma et al., 2007a,b; Londoño et al., 2015; Bushuev et al., 2018). Термонейтральная зона (TNZ) у тропических птиц оказалась шире и смещена в сторону более высоких температур (Khaliq et al., 2014). Пониженный энергетический метаболизм тропических птиц традиционно объясняли согласованностью параметров их жизненного цикла с низкими темпами жизни (Wiersma et al., 2007b). Другое объяснение их отличий в энергетике связано с высокой фенотипической пластичностью метаболизма, которая проявляется в его способности быстро меняться в ответ на изменение температуры окружающей среды (Ta) (Liknes, Swanson, 1996; McKechnie et al., 2006, 2007, 2008; Swanson, 2010; Swanson et al., 2014). В настоящем исследовании мы проверяли, могут ли особенности терморегуляции тропических птиц быть объяснены только за счет эффекта фенотипической пластичности. Для этого мы сравнивали ряд энергетических характеристик резидентов тропиков и дальних мигрантов из умеренных широт во время их зимовки. Поскольку представители обеих групп обитают в одинаковых климатических условиях более полугода, то в случае сильной фенотипической пластичности отличия между ними по энергетике должны быстро нивелироваться. Если же эффект температуры не является ключевым, то у дальних мигрантов на зимовке в тропиках должны проявляться такие же энергетические адаптации к более холодному климату, как и в средних широтах. При помощи проточного O2/CO2 респирометра мы оценивали BMR, уровень стандартного метаболизма (SMR), Msum, отношение Msum к BMR (FAS), наклон регрессии SMR на Ta (b), температуру тела (Tb) и нижнюю критическую температуру (Tlc) у дальнего мигранта – восточной дроздовидной камышовки (Acrocephalus orientalis) – и нескольких видов-резидентов из биосферного резервата Канзё (южный Вьетнам). У всех исследованных модельных видов птиц зависимость SMR от Ta соответствовала классической модели Шоландера-Ирвинга с выраженной TNZ, хотя в ряде случаев при попытке предсказать Tb птиц наблюдались отклонения от этой модели. По сравнению с резидентами тропиков, у камышовки был повышен BMR, понижены Tlc и b, что отражает адаптацию птиц к дальним перелетам и/или к жизни в более холодном климате. Тем не менее, Msum и FAS у камышовки были ниже, чем у оседлых тропических видов, что противоречит идее о более высоком максимальном термогенезе у птиц средних широт по сравнению с резидентами тропиков. Наши данные свидетельствуют о том, что фенотипическая пластичность не может нивелировать энергетические отличия, отражающие особенности жизненного цикла и экологии видов. Работа поддержана РНФ (грант # 20-44-01005).