ИСТИНА

Литературная джатака на санскрите и ее долитературные предшественники. Женщина в палийском каноне: источник соблазна, препона отрешению от мира («Сутта о Чапе»), но также буддийская монахиня - мудрая и стойкая в своих убеждениях («Тхери-гатха», «Сутта о Субхе» и др.). Место женщины в монашеской и мирской жизни в раннем буддизме. Амбивалентность подхода к изображению женщин. Медитация об отвратительном (старости, смерти, трупах и пр.) как буддийская практика, способствующая освобождению от страстей и привязанностей. Отрешение царевича Сиддхартхи от царской, роскошной мирской жизни, в том числе от гарема прекрасных женщин как образец для подражания и предмет восхищения буддийской традиции. Инкорпорирование инородных по происхождению сюжетов в палийских джатаках. Бытовые сказки, в том числе о хитрецах и неверных женах («Джатака о Суссонди» и др.). Сатирическое изображение женщин. Пародийный образ Драупади, героини «Махабхараты», в палийском каноне. Разнообразие возможных регистров, в которых допустимо изображение женщин в ранних буддийских текстах. Жанр гирлянды джатак и его развитие. Городской сборник Арья Шуры «Гирлянда джатак» (III-IV в. н.э.) и придворный по своей поэтике одноименный сборник Харибхатты (IV-V в. н.э.). Различие в отборе элементов действительности, в том числе в том, что касается изображения женщин. Подборка женских образов у Арья Шуры: жены-спутницы в вере и жены, мешающие отрешению, царица, получившая свой статус за добродетель в прошолм рождении, роковая красавица, семья ушедших в лес аскетов (включая сестру героя), царский гарем как аудитория для поучений и повод к злодеянию из ревности, жена аскета-объект домогательств, комический образ тещи, обессиленная тигрица-мать как объект жалости героя. Отличие в подходе Харибхатты к женским образам как проявление иной поэтики его сборника в целом. Идеализация действительности в высокой придворной литературе, в частности, в литературных эпических поэмах махакавья. Учет опыта этого жанра и его поэтики, в том числе канонических элементов и ситуаций махакавьи, в сборнике Харибхатты. Снятие темы «женщина - препона отрешению» почти во всем сборнике как проявление перемен в жизни буддийской общины (усиление роли мирян, снятие требования обязательного ухода в монахи уже в этом рождении). Остаточные элементы критики женщин (в диспуте аскета и зайца в «Джатаке о зайце», в описании того, как царица манипулирует влюбленным в нее мужем в «Джатаке о павлине», и др.). Преобладание положительного или миролюбивого отношения к женщинам в большинстве джатак. Использование шаблонов придворной литературы, взятых из разных ее жанров. Плач как внутрениий жанр в составе эпической поэмы-махакавья, наследие героического эпоса. Плач старшей царицы и гарема в «Прабхаса-джатаке» (№1), богини в «Джатаке об олене» (№22) и др. Жена как источник проблем героя, задающая задачи и подвергающая его риску: ветреная царица в «Джатаке о павлине» (№ 12), ревнивая жена в «Джатаке о слоне» (№19) и др. Столкновение двух идеологических оценок женщины в едином тексте: образ женщины в высокой литературе на санскрите как объекта любования, воплощения всего прекрасного в жизни, отсутствие табуирования эротики; образ женщины как опасного соблазна в буддийских религиозных текстах. Соположение двух разных по идеологии фрагментов в «Джатаке о Чандре» (№20), где к рассказу о гаремных увеселениях царя добавлено дидактическое рассуждение о том, как опасно и вредно чрезмерно увлекаться женщинами и как они коварны. Короткая инвектива против женщин в зайце (и более длинная в павлине). Образы красивых женщин как предмета восхищения: богиня в «Бадарадвипа-джатаке» (2), посланница в «Джатаке о павлине» (№12). Женщина-бодхисаттва, женщина- героиня самопожертвования. Легенда о Рупьявати. Приключенческие легенды в «Джатаке о Канакавармане» (№23), «Киннари и Судхане» (№25), счастливое окончание сюжетов. Вероятные заимствования из канона махакавьи и драмы в литературной джатаке. Сюжеты с остроумным решением загадки или задачи, наподобие сюжетов бытовых сказок и анекдотов о хитрецах. История вразумления безумной женщины (Кешава, № 37), ее символический смысл. Сюжет о танцовщице, вразумившей всех вожделевших ее зрителей одной строфой, как трансформация сюжетного эпизода заклятия истиной. Приглушенность семейной мысли в сборнике. Перенос части семейных и любовных мотивов на джатаки о животных. Тема материнства и нежности к чаду (идеальный сын Шьяма и его престарелые родители, олениха в «Джатаке об олене» №11, пара обезьян-родителей в «Джатаке о льве» № 32). Прощальные наставления аскетом слону. Неоднозначность воспрития женских образов в сборнике Харибхатты, ее вероятные причины.