ИСТИНА

Одним из важнейших вопросов философии религии является вопрос о соотношении культа и сознания (что первично религиозный культ или религиозное сознание?). В истории отечественного религиоведения этот спор разгорелся в ходе обсуждения психологических корней религии между двумя выдающимися революционерами-большевиками. М.Н. Покровский как профессиональный историк, прекрасно осведомленный о, в частности, ритуальных по характеру первобытных захоронениях, отстаивал тезис о «страхе смерти» как источнике религии, конечно же не отрицая социальных корней религии [6, с. 513-521]. Таким образом, что важно для нашего исследования, религиозная психология как часть структурно-функционального элемента религиозной системы – религиозного сознания, выступает своего рода источником религии наряду с культом как частью другого структурно-функционального элемента религиозной системы – религиозной деятельности. И.И. Скворцов-Степанов односторонне интерпретируя марксисткое положение о примате социального бытия над сознанием полностью отрицал «страх смерти» [6, с. 368-421], хотя исторически положение о нем, начиная с Античности являлось важной частью философской и научной критики религии, и даже высказывал антинаучное суждение о «безрелигиозной эпохе». Как нам кажется, такая односторонность обусловлена тем, что Скворцов-Степанов упустил диалектику как важнейший элемент марксисткой методологии. Даже В.И. Ленин, рассуждая, кстати сказать, о «первобытном идеализме» (читай: религии), усматривал возможность религии и идеализма уже в элементарной абстракции, когда выхватывается «один из оттенков бесконечно сложного познания» действительности [3, с. 329-330]. В дальнейшем в истории отечественного религиоведения теория М.Н. Покровского, как и сама полемика, была подвергнута резкой критике со стороны партийных функционеров [10, с. 152]. Однако если не «политизировать» этот вопрос, то следует отметить устойчивость представления в литературе о культово-ритуалистическом происхождении огромного числа древних мифов в различных культурах мира, другими словами, примата культа по отношению к религиозному сознанию, причем не только в отечественной науке. Так, еще в начале XX-го века Р.Р. Маретт отмечал распространенность взгляда, что ритуал исторически предшествует догме («… ritual … is historically prior to dogma…») [1, с. 181], основному элементу религиозной идеологии как части религиозного сознания. Соответственно в отечественном религиоведении С. А. Токарев отстаивал тезис о «примате обряда над мифом», подтвержденным «множеством фактов из области религий самых разных народов» [7, с. 357]. Ученный отстаивал позицию, что «… содержание мифов само по себе не религиозно…», но миф становится религиозным только тогда, когда объясняет, осмысляет, обосновывает религиозный обряд в качестве «культового мифа», который представляет собой «олицетворение» того или иного религиозного обряда [7, с. 355]. Обусловленность религиозного сознания (мифа) обрядом, культом поддерживал Ю. П. Францев [9, с. 293, 298, 303 и др.]. Однако Д. М. Угринович выступил против одностороннего решения вопроса о первичности культа как совокупности ритуальных, обрядовых действий в происхождении религиозных представлений (т.е. религиозного сознания) [8, с. 98, 254]. Представляется, что проблема определения первичности возникновения религиозных верований или религиозного культа может быть решена, если принять во внимание разработанный отечественными психологами принцип единства сознания и деятельности: сознание, обусловленное действительностью [5, с. 28], как часть общественного опыта человека образует единство с деятельностью [2, с. 97]. Принцип единства сознания и деятельности нашел экспериментальное подтверждение [4, с. 85-86]. Соответственно логично продолжить, что подобное единство имеет место и в религиозной сфере; в методологическом плане это побуждает говорить о принципе единства религиозного сознания и религиозной деятельности. Этот принцип выражается в единстве культа и религиозной идеологии, что определяет господствующее мировоззрение, онтологические и гносеологические парадигмы, на основе которых строится ценностно-ориентировочное отношение человека к миру. Посредством этого принципа формируется личности верующего и поддерживается единство его личности. Список литературы: 1. Marett R.R., M.A., D.Sc. The threshold of religion. – Second edition, revised and enlarged. – London: Methuen, 1914. – XXXII, 224 р. 2. Выготский Л.С. Сознание как проблема психологии поведения // Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Вопросы теории и истории психологии / Под ред. А. Р. Лурия, М. Г. Ярошевского. – М.: Педагогика, 1982. – Т. 1. – С. 78-98. 3. Ленин В.И. Философские тетради // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. – Изд. 5-е. – М.: Политическая литература, 1977. – Т. 29. – XXIX, 944 с. 4. Леонтьев А.Н. Проблема возникновения ощущения // Леонтьев А. Н. Проблема развития психики. – 4-е изд. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. – С. 15-160. 5. Рубинштейн С.Л. Проблемы психологии в трудах Карла Маркса // Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии / Отв. ред. Е. В. Шорохова. – Изд. 2-е. – М.: Педагогика, 1976. – С. 19-46. 6. Скворцов-Степанов И.И. Избранные атеистические произведения. – М.: Изд-во АН СССР, 1959. – 568 с. 7. Токарев С.А. Что такое мифология? // Вопросы истории религии и атеизма: Сборник статей. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1962. – Вып. Х. – С. 338-375. 8. Угринович Д.М. Введение в религиоведение. – 2-е изд., доп. – М.: Мысль, 1985. – 270 с. 9. Францев Ю.П. У истоков религии и свободомыслия. – М.-Л.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1959. – 574 с. 10. Шахнович М.М. Дискуссии в Коммунистической академии и наука о религии в СССР (конец 1920-х – начало 1930-х гг.) // Религиоведение. – 2015. – №4. – С. 151 – 159.