ИСТИНА

Существуют две основных гипотезы касательно изменений жестикуляции при афазии: согласно первому, при моторной афазии жесты облегчают передачу сообщения (Кшняскина 2018; Rose, Douglas 2001; De Beer, et al. 2020). Другой подход предполагает, что жесты рук будут меняться соответственно изменениям в речи (McNeill 1992; Sekine, Rose 2013). Наконец, есть третий подход, который заключается в том, что жестикуляция людей с афазией будет отличаться от жестов здоровых людей (De Ruiter 2006; Kong et al. 2015; Mol et al. 2013). При этом практически всегда рассматриваются только жесты рук. В качестве исключения можно привести работу (Ahlsén, Schwarz 2013), в которой изучались также направление взгляда и движения головы: в их исследовании отмечается, что люди с афазией чаще, чем здоровые участники, избегали контакта взглядов с адресатом и больше использовали отрицательные покачивания головой, отражающие сложности при говорении. В нашем исследовании были изучены пересказы «Фильма о грушах» У. Чейфа людьми с беглой и небеглой афазией из корпуса «Russian CliPS» (Khudyakova et al. 2013). Для дополнительной разметки жестов были использован подход (Litvinenko et al. 2018) с некоторыми модификациями: были разделены прагматические жесты (отражающие взаимодействие собеседников и сингалы о трудностях речепорождения), жесты структуры дискурса и жесты поиска слова, как это было сделано в работе (Ferré 2022); также различались однократные жестовые ударения (биты) и многократные (ритмические жесты). Помимо жестов, связанных с семантикой сопровождаемых слов, размечались фальстарты (жесты, в которых отсутствовала или была не завершена маховая фаза, так что жест было невозможно интерпретировать) и адаптеры. Та же классификация применялась к жестам головы. В результате оказалось, что, хотя жестикуляция у людей с беглой и небеглой различается (так, при беглой афазии заметнее доля жестов структуры дискурса, а при небеглой — больше указательных), жестов головы суммарно больше, чем жестов рук. При этом заметно преобладание жестов головы среди движений с прагматической функцией (отрицательные покачивания головой, указывающие на ошибки при производстве речи) и битов и ритмических жестов, особенно при небеглой афазии. Можно предположить, что задание ритма призвано поддержать ритмичность речи; на это указывают более амплитудные и явно замедленные движения головы вниз на паузах. При обоих типах афазий жесты головы наравне с жестами рук могут указывать на структуру дискурса (например, запрокидывание головы назад, или обратный кивок (jerk) как маркер начала сверхфразового речевого сегмента или наклон головы в сторону как маркер противопоставления при переходе к другому персонажу). Также можно отметить, что при беглой афазии указательные жесты рук были редки, но указательные жесты головы встречались чаще, что позволяет говорить о компенсирующей функции жестов. Наконец, интересно было проследить взаимодействие между жестами головы и рук, выступавших в качестве сигналов речевых затруднений: при беглой афазии поворот головы в сторону от адресата указывал на приближение сложного для говорящих фрагмента дискурса, и часто за таким поворотом следовали фальстарты или адаптеры в жестах рук; при небеглой афазии, как сказано выше, отмечалось, увеличение амплитуды битов и ритмических жестов на паузах. Таким образом, вероятно, рассказчики сообщали о своем намерении продолжить речь, и при этом жесты головы выглядят более надежным средством управления сменой ролей, чем жесты рук.