ИСТИНА

Тамильский сборник стихотворений малой формы «Тируккурал» (сер. I тыс. н.э., автор - Тируваллувар) делится на три больших раздела, соотносимых с дхармой, артхой и камой. И если третья часть полностью самобытна и уходит корнями в тамильскую поэзию санги, то первые две несут на себе следы самых разных влияний («Артхашастры», «Трех шатак» Бхартрихари, джайнских и буддийских дидактических сборников стихов). Все эти влияния были при создании «Тируккурала» по-своему переосмыслены и творчески переработаны. Кроме того, налицо сознательный отбор автором только тех мыслей, которые были близки автору, избирательность в восприятии влияния. О религиозной стертости и веротерпимости сборника тоже давно известно. И, наконец, известно, что в Южной Индии времен Тируваллувара функционировала христианская миссия, основанная Апостолом Фомой, и поэт был наверняка знаком с теми или иными текстами Библии. Цель обзора – постановка вопроса о том, велико ли было это библейское влияние, каков его характер, из каких, собственно, частей Библии Тируваллувар мог что-то заимствовать. Использовался перевод на русский язык Ю.Я. Глазова и Кришнамурти, а для сравнения привлекался перевод Тируккурала (ТК) на хинди (Sankar Raja Naidu, Madras, 1958). В составе ТК строфы, сходные по смыслу с библейскими сентенциями, чаще всего не объединяются в целые главки, а рассыпаны по тексту более дробно. Большинство главок в составе «Тируккурала» (а он весь разбит на главки по 10 строф) представляют собой собрание мыслей о том или ином понятии, не связанных какой-либо логической последовательностью и разнородных по композиции. И, составляя свою антологию, автор наряду с мыслями других конфессий включает и библейские. Большинство изречений такого рода носят сходство с изречениями ветхозаветной книги Притч, причем только первой ее части (главы 1-24), очевидно, наиболее древней. При этом, наблюдая текстуальное сходство, несколько затруднительно бывает делать выводы о том, что мы здесь наблюдаем – влияние или же типологическое сходство. Понятно ведь, что в любой культуре есть антиномии «праведник-злодей», «мудрый-глупец», «леность-трудолюбие», «бедность-богатство». Сходство может свидетельствовать просто об аналогичном ходе мысли. И даже при заимствовании изречения из книги Притч переосмыслялись, облекались в новую форму. К тому же часть строф ТК носит формульный характер. В уже существовавшую формулу нередко вписывалось то или иное понятие, одобряемое и в библейской традиции. С другой стороны, в составе ТК есть главки, целиком посвященные таким важным уже христианским понятиям, как незлобивость, прощение обид, отплата добром за зло, отказ от враждебности. Это идеи, не являвшиеся стержневыми в других учениях, их нет в таком объеме ни у Бхартрихари, ни, кажется, в «Наладияр», ни в «Дхаммападе». Можно с достаточной уверенностью утверждать, что сами концепты, действительно, были взяты из христианского Священного Писания. Но, опять же, буквальных или близких текстуальных схождений здесь очень мало. Гораздо больше примеров переосмысления. И главное, что отличает эти пересказы от оригинала, - это их посюстроннесть. Весь круг понятий, связанный с Царствием Небесным, нивелирован полностью. Взамен в качестве награды за добродетельное поведение постулируется посюстороннее воздаяние: долгая счастливая жизнь, процветание самого человека и его семьи, богатство, одобрение мудрецов и праведников, добрая слава. И, напротив: многочисленные строфы ТК содержат предупреждения о каре за содеянное зло, столь решительные и даже мрачные, как ни в одном из других назидательных сборников. Это разительным образом сходится с представлениями о праведности и награде за нее (и напротив) в Ветхом Завете, в частности, в книге Притч. Таким образом, христианское влияние на текст Тируккурала очевидно было, но христианские идеи вошли в него в сильно ассимилированном виде, ровно в той мере, в какой они вписывались в мировоззрение южноиндийского мыслителя-моралиста той эпохи. Отдельно, впрочем, стоит отметить, что кое-где отголоски библейских идей и фразеологии вкрались в русский текст ТК с позволения переводчика. Но некоторое количество стихов в составе ТК – около 50 – действительно так или иначе перекликаются с библейскими сентенциями или идеями. Вот только о текстуальных схождениях как раз говорить почти не приходится – скорее именно о влиянии.