ИСТИНА

Литературное чтение не - просто функция текста, но одна из базовых культурных практик, исторически изменчивая, как ей и «положено». но с описанием этой изменчивости есть проблемы, - не удивительно, что, имея уже сложившуюся дисциплину «История книги», мы не имеем пока «Истории чтения». Сложилось некое общее место: европейская литература «последовательно освобождает читателя от предзаданных установок восприятия – или, что то же самое, все более усложняет эти установки», повышая меру неопределенности текстов и тем самым понуждая читателя ко все большей свободе и ответственности в выборе и интерпретации. Подразумеваемый «освободительный нарратив» весьма абстрактен, чисто спекулятивен, - простроить его с опорой на категории традиционной литературной истории или социальной истории не представляется возможным. Проект «социологической поэтики», принятый к разработке в круге Бахтина почти сто лет назад, но серьезное развитие получивший лишь в последние десятилетия - в руслах «нового историзма» и «теории практик», культурной прагматики, рецептивных, дискурсологических, когнитивистских штудий. Предпринимаются все новые попытки понять эстетическое как разновидность социального, а социальное — во внутренней связи с чувственно-эстетическим, оперируя такими категориями, как воображение и опыт – в спектре от чувственно-телесного до интеллектуального. Как взаимосвязаны процесс модернизации и меняющиеся культуры литературного чтения? Какова роль читателя в рамках литературы как характерно современного культурного института?