ИСТИНА

Российская эмиграция 1920-1930-х гг. стала значительным явлением в мировой и отечественной истории. Ее особое место определялось многочисленностью, высоким интеллектуальным и культурным потенциалом, а главное – такой внутренней организацией, которая позволяла этому живому организму вести относительно самодостаточный образ жизни. Уникальность положения заключалась в том, что за эмигрантами не стояло государство, защищавшее бы их интересы, и они оказались в правовом вакууме. Заслуга привлечения внимания правительств и общественности к проблеме беженства, представительство интересов русских колоний за рубежом, особенно на первоначальном этапе их существования, принадлежала дипломатическому корпусу. Они взяли на себя заботы по обеспечению правовой защиты, инициировали создание специальных учреждений. Государства-реципиенты вынуждены были считаться с «раздвоением» России, формированием российского Зарубежья, учитывать особость юридического положения граждан страны, которая исчезла с политической карты мира, т. к. они не признавали новое государство, образовавшееся на развалинах Российской империи, формально становясь лицами без гражданства. Конвенция 1933 г. попыталась учесть нормы, выработанные практикой, обычаями, законодательством отдельных государств, найти равнодействующую между требованиями беженцев, интересами правительств разных стран и гуманитарными принципами складывающегося международного права под эгидой Лиги Наций. Таким образом, современная международная юридическая база решения беженского вопроса берет свое начало с послереволюционной эмигрантской волны из России. Эмигранты-юристы, эмигрантские общественные организации заложили первый камень в здание международного регулирования миграционными процессами.