|
ИСТИНА |
Войти в систему Регистрация |
ИСТИНА ЦЭМИ РАН |
||
Сюжетика сборников «Гирлянда джатак» Арьяшуры (III–IV вв.) и Харибхатты (IV–V вв.)тезисы доклада
- Автор: Гурия Анастасия Георгиевна
- Сборник: Ломоносовские чтения Востоковедение и Африканистика: тезисы докладов научной конференции (Москва, 2020)
- Редакторы: Абылгазиев Игорь Ишеналиевич, Волкова Ксения Борисовна, Воронцова Марина Владимировна, Громова Нелли Владимировна, Демочкина Ольга Валерьевна, Иванов Владимир Борисович, Исаев Владимир Александрович, Кириллина Светлана Алексеевна, Кулешова Наталья Сергеевна, Машкина Ольга Анатольевна, Мейер Михаил Серафимович, Нечаева Людмила Тимофеевна, Орлов Владимир Викторович, Панченко Константин Александрович, Рейснер Марина Львовна, Сафронова Александра Львовна, Сыздыкова Жибек Сапарбековна, Ульянов Марк Юрьевич
- Тезисы
- Год издания: 2020
- Издательство: Ключ-С
- Местоположение издательства: Москва
- Первая страница: 190
- Последняя страница: 192
- Аннотация: Сборник Арья Шуры “Гирлянда джатак” был первой или наиболее успешной попыткой переложить сюжеты из долитературных палийских джатак не только на язык санскрит (на котором бытовали и доавторские сборники преданий), но и на новую для жанра джатаки поэтику, отвечающую более поздним художественным вкусам. Сопоставление палийских джатак и “Гирлянд джатак” Арья Шуры и Харибхатты позволяет проследить некоторые особенности развития жанра литературной санскритской гирлянды джатак. В настоящем докладе анализируется сюжетика двух сборников. Сборник палийских джатак - 547 историй, вошедших в палийский канон “Типитака”, - бытовал устно несколько веков в полуфиксированной форме, передаваясь сказителями-бханака, отвечавшими за сохранение разделов канона. (При этом наизусть учились стихи, а проза импровизировалась вокруг них в согласии с традицией, т.е. механизм передачи напоминал бытование архаического эпоса.) В середине I в. н.э. текст был зафиксирован уже полностью. Палийские джатаки единообразно устроены по композиции (рамочная история “в настоящем” - вставная история о прошлом рождении - отождествление персонажей) и отчасти унифицированы по форме (канонический текст стихов и проза-комментарий, в варьирующем соотношении). Что же касается сюжетов, то здесь палийское собрание джатак крайне разнообразно (от бытового анекдота до эпического сказания). Не всегда бодхисаттва является главным героем истории о прошлом в джатаке: иногда он эпизодический персонаж или просто наблюдатель. У Арья Шуры и Харибхатты мы наблюдаем единую картину в том, что из огромного разнообразия возможных источников избираются лишь те истории, где бодхисаттва был главным героем и совершал при этом некое выдающееся деяние, подвиг. При этом у Арья Шуры истории подобраны и расположены так, чтобы иллюстрировать т.н. парамиты - нравственные совершенства, по десять историй о щедрости (до самопожертвования), добродетели (воздержании от убийства, блуда, кражи, лжи и пьянства) и терпения; четыре последние истории более пестрые, хотя делались попытки их свести к иллюстрации оставшихся парамит - старания/мужества, отрешения, сосредоточенности и мудрости. Каждая история вводится кратким назидательным зачином и кончается его перефразированным повтором; рамка, где Будда выступал как рассказчик, снимается. У Харибхатты повествовательной рамки тоже нет; каждая история вводится поэтической строфой с прямым упоминанием иллюстрируемой добродетели-парамиты, а в конце истории идет назидательный вывод в прозе. Однако порядок расположения историй не так прямолинеен, что позволяет ему избежать монотонности, чередуя разные по наполнению сюжеты. Половина историй Арья Шуры связана с одним и тем же событием: герой отдает свое имущество, пищу, последнее, что у него есть, стойко перенося голод, или готов расстаться с частями тела (глаз, мясо), и даже с жизнью, чтобы накормить/пропитать нуждающегося, даже злодея. Нередко этим просителем выступает принявший чужой облик царь богов Индра. У Харибхатты акценты меняются: для его героев актуальная опасность - не впадение в бедность и голод, а гибель, утрата царства, престижа и влияния. Главные герои у Арья Шуры в большинстве своем ученые брахманы либо аскеты, купцы, иногда цари или царевичи, но данные в одном своем аспекте: цари-дарители; кроме того, у него немало джатак о добродетельных животных. У Харибхатты картина по видимости сходная. Но при этом конкретика, которую развернуто изображают авторы, различна. У Арья Шуры наиболее развернуто изображен купеческий быт - от домашней жизни и раздачи даров нищим до караванных и морских поездок - и жизнь отрешившихся, будь то прославленный наставник или одинокий лесной аскет. У Харибхатты же именно цари и царевичи окружены богато прописанной картиной дворцового быта, царских занятий, изысканно учтивых бесед, тонких чувств, приемов и советов, военных походов и охоты. Судя по всему (хотя до нас дошел не весь текст памятника), отказывается Харибхатта и от большого раздела, имеющего задачей обличать пороки. Заклятие истиной (сатьявада), позволяющее правдоречивому герою совершать чудеса, у него используется просто как повествовательный прием, а не помещается в ключевую, решающую позицию в сюжете, возвеличивающем правдивость. Сюжет, включающий проповедь против блуда, не включен в последовательность историй о грехах из буддийского списка, а соположен историям о добродетели. Кроме того, сама линия сюжета о связи царицы и гуляки изображена в изысканных тонах придворной поэзии, без особого осуждения. В историях о животных смещен акцент с буддийской назидательной составляющей на живописное и правдоподобное изображение животных и сентиментально-трогательные отношения их между собой и с людьми. В целом как отбор сюжетов, так и характер переработки указывают на то, что Арья Шура ориентировался на городские круги, на купеческую и брахманскую аудиторию, тогда как Харибхатта явно имел в виду придворного читателя.
- Добавил в систему: Волкова Ксения Борисовна