ИСТИНА

Низкогорные массивы Кольского полуострова являются ареной развития целого ряда опасных экзогенных процессов. Заметно преобразуют рельеф обвалы и осыпи, сели, лавины и эрозия горных водотоков. Много-летняя история освоения горнодобывающей промышленностью и совре-менное развитие туристической индустрии делают необходимой оценку опасности экзогенных процессов для объектов промышленности, коммуни-каций, туризма и селитебных территорий. Большое внимание в этом отно-шении должно быть уделено водоснежным потокам (далее – ВСП), кото-рыми, согласно результатам многолетних исследований, затронуты многие малые водосборы в горах Субарктики (Водоснежные …, 2001). ВСП – это специфическая разновидность селевых явлений, впервые выделенная имен-но в Хибинах (Перов, 1966). Обычно они формируются в малых горных во-досборах площадью 3-6 км2. Характерные объемы единовременных выно-сов составляют 20-40 тыс. м3, достигая иногда 200–500 тыс. м3 В последние годы была выполнена оценка пораженности опасными современными процессами и, в частности, ВСП ряда участков Хибинского массива, перспективных для строительства транспортной сети (Беляев и др., 2015). В 2015-2018 г. выполнялись комплексные полевые исследования в нескольких ключевых малых долинах Хибинских и Ловозерских тундр, направленные на выделение типичных морфолитодинамических зон фор-мирования, транзита и разгрузки ВСП. Для реконструкции дальности пере-мещения рыхлого материала и выявления источников сноса в бассейнах Гакмана и Северного Лявойока на разных геоморфологических позициях был использован метод изотопов-трассеров в сочетании с анализом грану-лометрического состава мелкоземистого заполнителя отложений. Также проводился отбор проб на радиоуглеродный анализ из обнажений, где уда-лось обнаружить обогащенные органикой прослои относительно тонкого гранулометрического состава, разделяющие грубообломочные толщи и со-ответствующие, по существующим представлениям, периодам относитель-но низкой активности ВСП и селей. Для оценки современной динамики рельефа днищ долин выполненная ранее крупномасштабная геоморфологи-ческая съемка бассейнов Гакмана и Сенгисйока была дополнена аэрофото-съемкой (повторной – на ключевых участках) с беспилотного летательного аппарата (далее – БПЛА) квадрокоптерного типа DJI Phantom 3 Advanced. Корректировка снимков проводилась по сети наземных контрольных точек, привязанных к пространственным и высотным координатам с помощью дифференциальной системы спутникового позиционирования (GPS-GLONASS) геодезического класса Leica System 1200. Кроме того, были привлечены ранее опубликованные данные радиоуглеродных определений абсолютного возраста гумусированных или оторфованных прослоев, разде-ляющих грубообломочные толщи склоновых или пролювиальных отложе-ний (Ващалова, 1987). На этапе позднеплейстоценовой дегляциации во многих долинах создавались специфические условия (за счет неравномерного таяния льдов покровного и горных ледников), что пока не позволяет создать унифициро-ванной схемы их развития. Однако именно эти уникальные условия опре-делили особенности проявления селевых процессов, в т.ч. и в голоцене. Прорывы и спуски подпрудных озер обеспечивали высокую транспортиру-ющую способность потоков даже в пределах малых водосборов. Селевые толщи накапливались как в устьевых зонах притоков I-II порядков, так и в низовьях более крупных (II-III порядков) водотоков, в т.ч. образуя крупные конусы и подгорные пролювиальные равнины. Ледниковые отложения за-частую выступали основным источником материала селевых потоков, чем иногда обусловлена сложность генетической интерпретации форм, которая требует детального анализа их положения в долинах, морфологии и мор-фометрии, а также учета комплекса текстурно-структурных признаков кор-релятных отложений. Интеграция результатов радиоуглеродного датирова-ния, исследования стратиграфических последовательностей отложений и пространственных взаимоотношений разновозрастных форм рельефа поз-волила выделить для второй половины голоцена следующие периоды сни-жения интенсивности склоновых и селевых процессов: 4100–3800 и 2760–2120 гг. до н.э., 300-х гг. до н.э – 200-х гг. н.э., 790–1560 гг.. Также отмечено увеличение активности этих процессов во время т.н. «малого ледникового периода» XIV–XIX вв. Выявлена общая тенденция к уменьшению магнитуд селепроявле-ний с момента деградации последнего ледникового покрова. Если в первой половине голоцена типичные (в т.ч. гляциальные) сели выступали в роли основного агента транспортировки рыхлого материала, то во второй – их в значительной степени заместили ВСП. Существенно меньшая доля обло-мочного материала в их составе (менее 12%) объясняет сравнительно не-большие объемы современных аккумуляций. Однако возросший эрозион-ный потенциал на определенных участках зон зарождения и транзита ВСП фиксируется в направленном глубоком врезании в ранее накопленные лед-никовые и селевые формы. Современная селевая деятельность в большей части исследованных бассейнов сосредоточена в пределах русел и наиболее низких (до 1-2 м над урезом) уровней рельефа. Основные зоны разгрузки расположены ниже выхода рек из горных массивов, а промежуточные зоны аккумуляции обыч-но приурочены к устьевым зонам притоков и поворотам долин в среднем течении (в сложных селевых бассейнах). В бассейнах северо-восточных Ловозер селепроявлениями затронуты лишь верховья долин, пологие про-дольные уклоны которых не позволяют проникать им ниже по течению. Установлены типичные морфометрические характеристики селевых морфодинамических зон и бассейнов в целом. Комплексные исследования еди-ничного селевого эпизода в долине Сенгисйока позволили установить ме-ханизм и стадии его развития, оценить расходы и средние срывающие скорости потока в нижнем течении, объемы переработки и выноса рыхлого материала.